Заманим долларом — Если не получается импортировать только идеи, значит, надо их получить вместе с производством. Какие инструменты, используемые за рубежом для привлечения глобальных поставщиков, можно применить в нашей стране? — На Западе сейчас широко распространены индустриальные парки. В них осуществляется сборка модулей и систем, их хранение, и главное, поставка по принципу «точно в срок и в точной последовательности» на автосборочный конвейер. Изюминка этих парков — в разделении «коротких» и «длинных» денег. Вся инфраструктура создается на средства институтов развития (различных государственных и негосударственных фондов и банков). Эти инвестиции окупаются 15−20 лет, что непозволительно долго для коммерческих структур. А вот технологическое наполнение – сборочные и складские линии – это собственность интеграторов, ее окупаемость – около пяти лет. В таких проектах у интеграторов резко снижаются риски. За рубежом, как известно, загруженность технологических линий гораздо меньше, чем в России. Поэтому поставщик может легко демонтировать линию, допустим, в Германии и привезти ее сюда. Если здесь бизнес почему-либо не пойдет, он увезет оборудование обратно. А поскольку в инфраструктуру инвестиций не было, постольку и потери будут минимальными. — В Поволжье сегодня реализуется несколько региональных проектов, в которых предусматривается создание инфраструктуры с целью привлечения производств. В частности, Тольяттинский промышленно-технологический парк (ТПТП), тесно связанный с крупнейшим российским автопроизводителем — АвтоВАЗом. Сможет ли ТПТП привлечь в Россию ноу-хау? — Первые результаты уже есть. Глобальные интеграторы заинтересованы в поставках для АвтоВАЗа. И один из них уже предложил открыть здесь инжиниринговый центр, если получит определенную квоту на поставки. Кроме того, есть предварительные договоренности и желание бельгийских, голландских, немецких инжиниринговых компаний войти сюда своими ноу-хау и даже ресурсами в интересах российских поставщиков и других производителей. Взаимодействие — наше все — Недостаточно получить ноу-хау. Чтобы их использовать и в дальнейшем создавать на их основе свои разработки, нужны носители соответствующей компетенции. Чтобы их подготовить, видимо, требуются специальные программы. Есть ли они у России? — Программа стажировки была инициирована еще Ельциным. Но как она организована? В каком-нибудь институте на основании тестов отбирают, в принципе, случайных людей и посылают куда-нибудь на полгода-год, без соотнесения не только с интересами бизнеса, но и со склонностями самого стажирующегося. Это то же самое, что нас с вами направить на стажировку в Большой театр. В результате процентов девяносто затрат уходит впустую. Хотя есть масса конкретных бизнес-проектов, под которые надо учить людей. У нас же, как обычно – бизнес сам по себе, а госпрограммы сами по себе. А ведь мировая практика знает удачные примеры. Например, Китай готовит своих инженеров и профессоров в Массачусетском университете, кузнице современных технологий, где для этого создана специальная программа. — Все упомянутые недостатки так или иначе сводятся к нестыковкам во взаимодействии заинтересованных сторон – бизнеса, науки и государства. Что это – болезнь роста или же третья постоянная беда России? — Основная, системная проблема состоит в том, что мы только учимся работать в кластерных технологиях, когда власть, бизнес и наука объединяются вокруг серьезных комплексных проектов и пытаются реализовать их оперативно. И мы по-прежнему мыслим примитивно – как бы затащить в страну производство. А завозить надо мозги и технологии, иначе Россия так и останется периферийной, догоняющей страной. Но процесс идет, в том числе в Поволжье. Появляются, в частности в Самарской области, программы развития кластеров, обеспечивающие взаимодействие государства, крупного и малого бизнеса. Причем программы эти берут свое начало от проектов крупных компаний, а государство подключается только тогда, когда это нужно. www.expert.ru |
