- Что представляет собой технология внутрипластового горения? Не губительна ли она для пласта, для нефти, для окружающей среды?

- Это лишь название - мы же не спички бросаем и с зажигалкой у скважины не стоим! Сейчас в Канаде ее называют технологией закачки воздуха, и это отражает суть метода. Мы добываем продукцию с помощью высокой температуры. В результате в пласте “сгорает” кокс, а легкие фракции двигаются к добывающей скважине. В итоге мы получаем не сам битум, а более легкую продукцию из него.

К тому же, когда мы перерабатываем нефть, особенно тяжелую, на тех же НПЗ, это тоже происходит при огромных температурах. Легкие фракции закипают, к примеру, до 350 градусов. Если мы еще мельче хотим разбить тяжелую часть, ее еще больше надо разогреть - то же самое происходит и в пласте. И еще неизвестно, где лучше этим заниматься: в пласте, где можно оставить под землей малоценные тяжелые компоненты, которые содержат в себе серу, кокс, или на поверхности, где, во-первых, все равно неизбежно улетучивание, а во-вторых, нужно подготовить огромную площадку под отработанную “руду”. Никакого Китая с его металлургией и сельским хозяйством не хватит, чтобы ее куда-то рентабельно реализовывать в больших масштабах, тем более эта же проблема стоит перед огромными разработками битумов в Канаде и Венесуэле!

Так что “горение” - это один из методов управляемой переработки на месте. И “Шелл”, к примеру, так и называет аналогичную технологию: внутрипластовое повышение качества продукции.

- А как в таком случае быть с редкоземельными металлами в составе битумов? Некоторые исследователи считают их разработку куда более перспективной, чем высоковязкой нефти...

- В таких вопросах впереди всегда экономика. У любой руды есть концентрация, которая делает ее кондиционной, и это позволяет добывать ее рентабельно. В наших битумах, действительно, есть вольфрам, молибден, никель. Они вместе с серой оказываются в жидкой фазе. Потому их может быть и достаточно много, но в битумах эти металлы представлены в худшей комбинации с вредными примесями, чем в рудах. Наверное, потом, когда черных металлов будет использоваться меньше, а легированных - больше, может быть, мы и обратимся к этому ресурсу. А пока на мировом рынке хватает и руд. Может быть, и с низким содержанием металлов, но зато гораздо лучше отделяемых. При сегодняшних ценах на углеводороды выгоднее добывать битум.

- Вернемся к Ашальчинскому месторождению. Метод парогравитационного дренажа, применяемый при его разработке, называется уникальным. Но не слишком ли он похож на канадскую SAGD-технологию?

- Если обратиться к первоисточникам, то идея этого процесса начала реализовываться на Ярегском месторождении в республике Коми еще в конце 30-х годов прошлого века. Тогда решили, что нефть можно добывать шахтами. И вот представьте: глубина шахты - примерно 300-400 метров. Сверху пробурили скважины, через которые закачивали пар прямо в пласт, а снизу были пробурены скважины наверх - веером. Практически реальное гравитационное вытеснение паром здесь и было реализовано.

Кстати, канадцы пальму первенства и не оспаривают. Недавно мы посещали лабораторию тепловых методов университета Калгари, и там они так честно и признались, что им даже неудобно показывать россиянам то, что, по сути, придумано и реализовано у нас в стране. Хотя конкретную современную теоретическую схему парогравитационного дренажа описал в 1981 году канадец Баттлер. Реализовываться она стала в 90-е годы, и, кстати, надо отдать должное Канаде, страна не жалела денег: для проработки технологии соорудили специальный стенд - шахту, в которой пробурили уже горизонтальные стволы в пласте и ставили различные эксперименты. Это состоялось в том самом битумном штате Альберта, который сегодня гремит на весь мир.

 К слову, первый подобный же опыт “Татнефти” пытались реализовать в 1998 году на Мордово-Кармальском месторождении. Тогда мы пробурили первую пару скважин длиной около 150 метров. Очень важно было выдержать расстояние между ними, чтобы соблюсти четкую границу раздела между паром и жидкой субстанцией. Но 10 лет назад у нас не было таких средств навигации, да и технических средств бурения тоже... Хотя она работает - эта пара на Мордово-Кармальском месторождении. Но дебит там совсем низкий - до 3-4 тонн в сутки, а на Ашальчах мы из двух пар почти 40 тонн в сутки добываем. То есть прошло всего-то 7-8 лет, для развития техники - не так уж и много, но в технологическом плане, конечно, это мощный рывок и другое соотношение эффективности.

А что касается нашего ноу-хау, то других пар горизонтальных скважин для добычи битума с выходом устьев на поверхность в мире не существует. Кстати, это решение позволяет нам закачивать пар и отбирать жидкость девятью (!) вариантами.