Если говорить о "Газпроме", который является вторым производителем СУГ в России, то сеноманские горизонты на его месторождениях истощаются. "Газпром" уходит на валанжинские и ачимовские горизонты, где содержание жидких компонентов примерно в 3 раза больше, чем в сеноманских. Насколько я знаю, за 5 лет "Газпром" увеличил добычу жидких компонентов в 2 раза. Сургутский ЗСК реализует планы по значительному уве¬личению производства фракций СЗ+ в течение ближайших лет.

- То есть производство растет. А что с потреблением?

- Давайте посмотрим на потребление нефтехимии. Безусловно, такие крупные производители нефтехимической продукции, как СИБУР, "ЛУКОЙЛ", "ТАИФ", в целом наращивают переработку последующих переделов. Но при этом объем потребления жидких компонентов - ШФЛУ, бутанов - увеличился на 10%. Мы это видим по своей компании. И в Нижнекамске, куда "Газпром" поставляет 80-90% сырья, стандартные цифры не меняются из года в год. Откуда взяться дефициту?

-  К тому же из-за кризиса потребление снизилось.

- Безусловно, спрос упал - на полимерную продукцию, на каучуки, на шины. И вследствие этого мы потеряли спрос на фракции СЗ+ на последующем переделе. Но главный момент, который определяет баланс поставок на внутренний рынок и на экспорт - огромный, я бы сказал, угрожающий рост производства жидких компонентов в нефте- и газодобыче.

- Почему угрожающий?

- Потому что ШФЛУ - это не продукт конечного потребления. Это нестабильный продукт, рост производства которого требует обязательного строительства новых мощностей для газофракционирования.

Кроме того, риски, связанные с использованием перевалки в зарубежных портах, заставляют нас заниматься экспортной инфраструктурой.

При этом СИБУР - не экспортно-ориентированная компания. Главная наша забота - сбор и переработка попутного нефтяного газа, и в этом мы, скажу без лишней скромности, компания номер один в России. Но мы не ограничиваемся первым переделом. Посмотрите - проектируемый комплекс по производству полипропилена "Тобольск-Полимер" будет потреблять 600 тыс. тонн пропана в год. Это то сырье, которое не поедет на экспорт, а будет переработано в России и останется здесь в виде полимеров.

- Вы сказали о рисках, связанных с зарубежными портами. А почему, на Ваш взгляд, тормозятся проекты терминалов для экспорта СУГ в Темрюке и на Тамани?

- Не мне судить, какими мотивами руководствуются собственники названных активов. Согласен, строительство этих терминалов несколько затянулось. Но есть проект по перевалке СУГ в Усть-Луге. Как мне кажется, это конкретный пример, когда государство не только сказало, но и многое делает для осуществления проекта. Разговоры о строительстве в Усть-Луге терминала для СУГ начались 10 лет назад.

Сегодня это уже не просто разговоры. Я бываю на нашем объекте, и поверьте, там очень высокая активность, хотя кризис и внес определенные коррективы. При этом, насколько мне известно, позиция Минтранса по дноуглублению, по строительству защитных сооружений очень взвешенна и конструктивна.

- Когда можно ожидать запуск терминала?

- Поскольку наш объект - это перевалка не только СУГ, но и светлых нефтепродуктов, рассчитываем, что мы сможем завершить строительство ко 2 полугодию 2012 года. Скажете - не скоро. Но для активов стоимостью 15-20 млрд рублей, срок службы которых 30-40 лет, три года - это совсем немного.

-  Вы говорили о влиянии роста железнодорожных тарифов на рентабельность экспорта. Если речь идет об увеличении поставок СУГ, компания, вероятно, может рассчитывать на скидки?

- Тарифы постоянно растут для всех перевозчиков. Мы вместе с РЖД представили совместную позицию в ФСТ. И получили, повторюсь, при поддержке РЖД исключительные тарифы. Но поверьте, это не какое-то особое отношение к СИБУРу, это простой экономический расчет.

Кроме того, исключительные тарифы, которые действуют для ряда российских производителей, экспортирующих продукцию на значительные расстояния, налагают на них жесткие обязательства по увеличению объема перевозок. Таким образом, промышленные компании добровольно несут экономические издержки, рассчитывая на небольшое снижение по тарифам.

Механизм достаточно прост, мы приходим в РЖД и говорим: "в прошлом году компания вывезла на экспорт 600 тыс. тонн СУГ, что обеспечило вам такой-то денежный поток В последующие годы мы хотели бы экспортировать уже 800-900 тыс. тонн. Можем ли мы получить от вас адекватные условия поддержки по снижению тарифов, чтобы ваш денежный поток не только не уменьшался, а скорее даже рос? Скидки позволяют нам развиваться и перевезти заявленные 800-900 тыс. тонн с прибылью. Таким образом, железнодорожники, поддерживая исключительные тарифы, загружают свой парк и увеличивают выручку.

Мы подходим к вопросу взвешенно и пытаемся поддерживать отрасли, которые составляют хребет нашей экономики, вести с ними диалог. И, хочу сказать, что других слов, кроме добрых, у меня в отношении РЖД нет.

- А как складывается ситуация с нефтяными компаниями по ценообразованию на попутный газ? Насколько адекватны цены на ПНГ после отмены госрегулирования?

- Действительно, государственное регулирование цен юридически отменено. И даже государственного ориентирования по цене на ПНГ сегодня не существует. Насколько это правильно - тема отдельной дискуссии. За последнее десятилетие попутный газ в результате плодотворной работы "ЛУКОЙЛа", СИБУРа и "Сургутнефтегаза" - трех крупнейших на сегодняшний день переработчиков ПНГ - проделал невероятный путь от продукта, в названии которого заложен его побочный характер, который и должен определять его цену до рыночного, самодостаточного продукта. Хотя фактически он таковым не является, так как должна быть квалифицированная переработка ПНГ, что требует больших инвестиций. Попутный газ напрямую пускать на электрогенерацию, например, в Западной Сибири в большинстве случаев нельзя: он тяжелый, его нужно осушить. А это требует строительства больших установок и полузаводов. Кроме того, многие продукты газопереработки также являются промежуточным сырьем, из которого в итоге производятся конечные продукты: шины, каучуки, полимеры, трубы, окна. Переработка попутного газа нужна для экономики страны, иначе нефтехимическое сырье просто сгорает.

На сегодняшний день можно признать позицию взвешенной. Наша политика такова: мы готовы к такой цене на попутный газ, которая выгодна и нам, и нефтяникам.

За последние годы цена на попутный газ была повышена в 3 раза, и сегодня мы идем четко в коридоре, который задает ФСТ, повышая цены на сухой отбензиненный газ. На попутный газ спроса нет, продать ПНГ не так-то просто, а на сухой газ существует спрос. Пожалуйста, ФСТ подняла цену на сухой газ на 15%, давайте смотреть, как поднимать цену на ПНГ. Мне кажется, это справедливый принцип перераспределения экономики, в том числе в пользу нефтяных компаний. Именно это, помимо распоряжения правительства о 95-процентной норме утилизации ПНГ стимулирует нефтяников заниматься сбором и поставкой газа на квалифицированную переработку.

-  В начале текущего (2009) года спрос на природный газ сократился, "Газпром" сократил добычу и призвал своих коллег поддержать инициативу. Надеюсь, ограничения не касались попутного газа?

- Вы совершенно правы. Призыв к сокращению добычи газа нефтяными и газовыми компаниями не касается попутного газа.

Сократить производство попутного газа можно, сжигая его на факеле либо сокращая  добычу нефти. Но это, конечно, негативный сценарий для экономики страны. И нефтяные компании этого не допускают, тем более что экономика их работы в последнее время улучшается.

-  Но в условиях сокращения спроса на газ попутный газ пользуется приоритетным доступом в газотранспортную систему?

- Я как раз хотел сказать об этом. Надо отдать должное "Газпрому", позицию которого буквально в первые дни 2009 года озвучил заместитель председателя правления Александр Ананенков: что ограничение не касается сухого газа, выработанного из ПНГ. Ни одного вопроса с доступом в трубопроводную систему не будет, ни один миллион кубов, выработанный из ПНГ, не будет задержан.

-  Имеется в виду газ СИБУРа или любого поставщика?

- Насколько я знаю, у "ЛУКОЙЛа" и "Сургутнефтегаза", крупнейших переработчиков ПНГ, нет ни одного вопроса по поставкам сухого отбензиненного газа. И мы со всем своим ресурсом газа идем в ЕГТС. Такая же ситуация у ТНК-ВР - нашего партнера по совместному предприятию "Юграгазпереработка". Надеюсь, такая ситуация сохранится и в дальнейшем

Источник: Журнал "Нефть и капитал", №10