Для российской агрохимии 2010 год не обещает приятных сюрпризов. Цены на минудобрения остаются на достаточно низком уровне. Об антикризисной стратегии и планах развития компании рассказывает глава «Фосагро».

 Максим Волков, гендиректор «Фосагро»
 
Эффект девальвации рубля исчерпан, тарифы продолжают расти, а цены на минудобрения остаются на достаточно низком уровне, сетует гендиректор агрохимического холдинга «Фосагро» МАКСИМ ВОЛКОВ. Будущий год тоже пока не обещает приятных сюрпризов. Впрочем, компания сумела подготовиться к кризису — она успела провести модернизацию и не накопить долгов. И сейчас «Фосагро» вынашивает планы по строительству новых производств, сырьем для которых станет штокмановский газ. Об антикризисной стратегии и планах развития компании рассказывает глава «Фосагро».

— Недавно вы заявили, что ожидаете скорейшего освоения Штокмановского месторождения. Почему для вас это так важно?

— Если в Мурманской обл. появится газ, то логично строить газоперерабатывающий комплекс и производство удобрений сразу рядом с сырьем.

Предварительные расчеты у нас выполнены на переработку 1,5 млрд кубометров газа. Когда «Газпром» подтвердит сроки ввода Штокмана, мы обратимся к правительству с предложением рассмотреть вопрос о выделении квоты на этот объем газа по рыночным ценам. Сейчас речь идет о строительстве мощностей по производству фосфорной кислоты и кормовых фосфатов. Потом, возможно, о производстве диаммонийфосфата. Потенциально возможно также производство цемента, гидрата, поташа и других продуктов в рамках программы комплексной переработки апатитовой руды. Это может быть строительство предприятия, сравнимого с пикалевским комплексом.

Вне зависимости от газа Штокмана мы начинаем предпроектные проработки строительства завода по производству диаммонийфосфата из привозного аммиака с нашего завода в Череповце. Если газ будет, можно в Кировске делать аммиак и в дальнейшем производить также аммиачную селитру и карбамид. Само строительство может занять три-четыре года. И конечно, весь экспортный объем апатитового концентрата будет перерабатываться внутри России.

— Не помешает ли этим планам кризис, сильно ли он отразился на состоянии холдинга?

— Мы оказались готовы к кризису. Вложили огромные средства в модернизацию производства. На «Аммофосе» существенно увеличили объем переработки апатитового концентрата, на «Балаковских минеральных удобрениях» построили гибкую систему, которая позволяет за день перейти на выпуск другого продукта, построили новый цех кормовых фосфатов. Кроме того, наша финансовая политика очень консервативна — мы развиваемся за счет собственных средств. В результате предприятия работают на максимуме, сокращений персонала нет в принципе, все социальные программы работают, как и до кризиса. Строительство жилья для рабочих в Череповце продолжалось даже в те месяцы, когда стройки в стране были заморожены почти везде.

«…Мы занимаемся только тем бизнесом, в котором понимаем, как стать лучшими…» 

— Можно ли уже говорить о восстановлении спроса на минудобрения?

— У нас контракт на поставки в Индию до февраля 2010 года. Благодаря ему все мощности, кроме «Апатита», загружены на 100%. По «Апатиту» часть потребителей не выбирает заявленные объемы сырья, а на спотовом рынке мы не можем весь этот объем физически реализовать.

— В каких странах находятся основные покупатели вашего апатита?

— Покупает в основном Европа, Япония. О российском спотовом рынке, после того как закрыли биржевые торги апатитом, речи вообще не идет.

— А Азия, на которую сейчас «молятся» другие сырьевики?

— По нашему сырью основное направление — Европа, так как для нас критична транспортная составляющая.

— А если говорить про минудобрения?

— Относительно большие объемы закупают Индия, Пакистан, Эфиопия, Иран. В Европу поставки затрудненны из-за ввозных пошлин, которые по некоторым удобрениям сейчас заградительные. Так что приходится оперировать на дальних зарубежных рынках.

— Разве Европа не снизила пошлины?

— Пошлина снижена до 3%, но на текущем рынке и это уже много.

— Отмечается ли восстановление рынка удобрений?

— Нет. Цены продолжают снижаться даже по сравнению с январем, хотя объемы потребления понемногу растут. Вроде бы и запасы распроданы, и потребление растет, но цена падает из-за того, что производители начинают увеличивать производство.

— Что ожидается в 2010 году?

— Мы не ждем существенного роста цен. Многое будет зависеть от себестоимости, ведь в России идет индексация всех тарифов и ситуация в целом может еще сильнее ухудшиться. Плюс по сравнению с зарубежными компаниями — у нас другое территориальное распределение мощностей, у них либо в середине рынка, либо в порту, а у нас же большое транспортное плечо.

— Девальвация сделала вас более конкурентоспособными?

— Да, но сейчас курс практически вернулся на уровни прошлого года. И эту фору, которая поначалу составляла около 28%, мы уже потеряли. С будущего года вновь вырастут тарифы, и под ударом окажутся даже те направления, куда еще продолжаются поставки.

— Внутренний рынок не спасает?

— К сожалению, пока объемы потребления далеки от желаемого, несмотря на все наши усилия по развитию внутреннего рынка. Только биржевая торговля, которую мы начали практически в одиночку, позволила в 2007—2009 годах реализовать около 2 млн т удобрений на сумму 14,5 млрд руб. Несколько лет мы серьезно вкладываемся в свои сельхозпроекты, только в 2008 году вложили около 100 млн долл. На собственном примере доказываем пользу внесения минудобрений, повышения культуры земледелия. Изменение ситуации на внутреннем рынке потребует времени. Пока же мы вынуждены львиную долю удобрений поставлять на экспорт.

— Есть ли у производителей способы стимулирования внутреннего спроса — например, предоставляя покупателям кредиты, отсрочку оплаты?

— Это все-таки задача банков, наша задача — снижать себестоимость производства, делая удобрения более доступными.

— А какова ее структура?

— Более 60% приходится на сырье. Оплата труда, если по «Апатиту», — более 30%.

— За счет чего тогда вы собираетесь снижать себестоимость? За счет расходов на оплату труда?

— Мы избрали другую тактику борьбы с кризисом. Для нас было важно увеличить загрузку, поэтому мы никого не сократили и зарплаты не снижали. Все наши усилия были направлены на поиск новых рынков сбыта.

— На чем тогда экономили?

— Пожертвовали маржой, торговались с поставщиками и подрядчиками. И конечно, выполненная модернизация  позволила сократить издержки и существенно снизить себестоимость удобрений. К примеру, на череповецком «Аммофосе» завершили коренную замену сернокислотного комплекса и теперь больше не покупаем электроэнергию. Используем тепло, которое получается в ходе производства серной кислоты, для выработки своей электроэнергии. Этого хватает на потребление всего завода, и даже остается для продажи. На «Апатите» снижаем потребление мазута, переходим постепенно на электроэнергию, одновременно внедряем энергосберегающие технологии.

— Почему, несмотря на экономию, «Апатит» недавно решил выплатить дивиденды по привилегированным акциям на 810 млн руб.?

— Это инициатива Росимущества (ему принадлежит блокпакет «Апатита». — РБК daily). Они, по всей видимости, не хотели, чтобы префы стали голосующими, чтобы не снижать свою долю. Поэтому настояли на распределении дивидендов в соответствии с уставом. Мы поддержали это предложение.

— У «Апатита» истощаются запасы, соответственно, падает производство. Как решается проблема восполнения сырьевой базы?

— Сделать с этим ничего не возможно. Мы участвовали в конкурсе на месторождение «Олений ручей», но проиграли. Наших запасов еще минимум на полстолетия хватит, единственное, что технологически увеличить производство концентрата мы не сможем. Оно вряд ли превысит 7,5 млн т в год.

— А другие участки разве не интересны?

— Разработка других участков экономически нецелесообразна.

— Хотели бы войти в качестве партнера «Акрона» в проект «Олений ручей»?

— Мы таких предложений не получали. И потом у нас вызывает сомнения экономическая обоснованность проекта «Акрона».

— Есть ли у компании планы диверсификации бизнеса, в частности за счет производства новых видов удобрений, к примеру калийных?

— На этом этапе нет. У нас философия другая: мы не хватаем все, что плохо лежит, а потом думаем, что с этим делать. Мы развиваем только те направления, в которых понимаем, как стать лучшими.

— Из-за чего у вас конфликт с «Воскресенскими минудобрениями», почему не хотите заключать с ними контракт?

— Мы сторонники долгосрочных контрактов, но только по рыночным ценам.

— А почему вы предложили для ВМУ работу по давальческой схеме?

— Они говорят, что не могут работать, что нет рынка, что концентрат мы им не поставляем, хотя все абсолютно наоборот. Ведь как получилось. В суде они запросили 1 млн т концентрата в год по цене 3050 руб. за тонну. Хотя в судебных разбирательствах точка не поставлена, мы добровольно им по этой цене с января поставляем. Но они постоянно не выбирают заявленные объемы, не то чтобы 80 тыс. т в месяц, а даже присылая заявку на 40 тыс. т, берут потом только 20 тыс. т. А заявив в суде, что им нужен 1 млн т, они лишили нас возможности продать сырье другим покупателям.

Теперь они сырье не забирают, а у нас техника закуплена, люди наняты, утвержден план горных работ, по энергетике план заказан. Мы же платим штрафы за невыбранные объемы энергетикам. В результате у нас убытки.

Но раз у вас рынка нет, то объявите нам стоимость переработки концентрата. Мы сами займемся реализацией продуктов его переработки.

Источник: www.rbcdaily.ru

С текущей ситуацией и прогнозом развития российского рынка минеральных удобрений можно познакомиться в отчете Академии Конъюнктуры Промышленных Рынков «Рынок минеральных удобрений в России».