- Альберт Кашафович, недавно у вас было сразу несколько встреч с ведущими банками Европы. Информации об этих встречах очень мало – известно лишь, что ТАИФ хочет занять у этих банков 12 миллиардов долларов. Это сумасшедшая сумма даже для ТАИФа. Насколько верна эта цифра, каковы условия сделок и чего вы хотите – развиваться дальше? Это будут инвестиции или кредиты?..

- На этот раз мы проинформировали прессу о переговорах, потому что таково было пожелание представителей банков. А на самом деле это продолжение той огромной работы, которую мы с банкирами ведем давно. Мы встречались уже много раз  в разных городах и странах – в Женеве, в Париже, в Лондоне, во Франкфурте, в Москве... Представители этих многоуважаемых банков, если вы обратили внимание, все – из первой десятки ведущих кредитных учреждений мира: Goldman Sachs, JP Morgan, Meryll Linch, Deutsche Bank, Credit Suisse… Уже намечены новые встречи, которые состоятся попозже. Банкиры считают, что группа компаний "ТАИФ" очень близко подошла к реализации своей новой программы,  разработанной при первом президенте РТ  Минтимере Шариповиче Шаймиеве и под руководством  премьер-министра, ныне нового президента РТ, Рустама  Нургалиевича Минниханова. Примерная стоимость этой программы, которую планируется реализовать до 2017 года  – 360 млрд. рублей.

 - Когда была разработана эта программа?

- Это процесс непрекращающийся. Разработка нашей программы в области нефтепереработки и нефтехимии  началась в 1995 году. И эта программа развития каждый год уточняется, конкретизируется… В прошлом году мы завершили первый этап нашей программы... Прежде всего, надо было избежать тех потрясений и тех потерь – громадных, огромных потерь, которые произошли с распадом Советского Союза, выбраться из ямы, которая образовалась тогда в области нефтехимии – не только в Татарстане, но и в России в целом. Нужно было то лучшее, что было сделано до нас – сохранить; то, что подлежало реконструкции – улучшить и, конечно же построить новые производства. Сначала была задача – хотя бы вернуть те позиции, которые были при СССР. Когда мы подошли к этим результатам, была поставлена уже новая задача - улучшить их...

Первое – нужно было выжить, второе – выжить так, чтобы дальше более-менее жить и стабилизировать ту ситуацию, которую достигли. Развитие – это непрекращающееся движение... Поэтому программа каждый год перерабатывалась, пересматривалась, каждый раз вводились, с учетом требования времени, новые корректировки. И где-то в 2005 году появилась уверенность, что  планы, которые  формировались, начиная с  1995 года, мы реализуем к 2009 – 2010 годам. И уже тогда были начаты работы по разработке следующей программы развития...

Стоимость этой новой программы на сегодняшний день оценивается в 360 с лишним миллиардов рублей – это примерно 12 миллиардов долларов. Она должна дать нам дополнительной продукции минимум на 16 – 18 миллиарда долларов в год в области нефтехимии... Специалисты считают, что программа реальная, и сейчас уже идет конкретная работа над ее реализацией. Именно этот вопрос и обсуждается с ведущими мировыми   инжиниринговыми компаниями и финансовыми институтами…

Огромный интерес эта программа вызывает и у наших российских банков, инжиниринговых, научно-исследовательских компаний и изготовителей оборудования.  Были уже неоднократные встречи с руководством Сбербанка, Внешторгбанка, Внешэкономбанка.

- Когда вы хотите выйти на 16 – 18 миллиардов?

 - К 2019 году мы реально должны подойти к выпуску дополнительной продукции на 16 – 18 миллиардов долларов... Где-то три–четыре последних года мы крутимся вокруг цифры 11-12 миллиардов, а речь будет идти уже о 30 миллиардах - то есть об утроении выпуска продукции, прежде всего в области нефтехимии. Нефтехимия – это вообще очень сложная, но интересная отрасль… если работать. Если работать с душой, с желанием, с самоотдачей. Например, инвестиции в первую программу составили более 200 миллиардов рублей. И практически каждый вложенный рубль уже сегодня, когда еще проектные мощности освоены не до конца, дает возможность производить и продавать готовой продукции более чем на 1 рубль в год.

ЧЕМ БЛИЖЕ К СОЛНЦУ – ТЕМ ЖАРЧЕ

- У наших читателей есть вопросы о том, изменились ли стратегические цели компании в связи с тем, что в республике произошла  смена руководства?

- По-моему, я уже ответил на этот вопрос, рассказывая о нашей новой программе. (Улыбается). Мягко говоря, работы у нас не убавится...

- Просто в России все равно весь бизнес политизирован – в той или иной степени. Отсюда и вопрос…

- Все-таки в нашем регионе, слава Богу, бизнес строится на максимально возможных сегодня условиях рыночной экономики. Я не говорю  идеальных - на максимально возможных. Поэтому мы и получаем неплохие результаты. Это мнение наших специалистов и я с ними согласен.

- Это в том смысле, что ТАИФ не получает преференции благодаря политическому ресурсу?

- Если не считать преференцией  утроенную - учетверенную нагрузку, то нет. Это более близко к истине.

- Социальную нагрузку?

- Не только. И социальную, и экономическую, и промышленную… Чем ближе к солнцу – тем жарче. Тем сложнее, тем больше ты на виду, тем более ты открыт. Поэтому компания работает, обеспечивая, я считаю, максимально возможную открытость в пределах действующего законодательства. Работает настолько открыто, насколько это возможно.

РЕАЛИЗОВЫВАТЬ НАУКОЕМКИЕ ВЫСОКОТЕХНОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОЕКТЫ

- Вопрос от читателя Бариева Искандера Ильгизаровича: "Добрый день, Альберт Кашафович! Я очень рад тому, что вы, руководитель ключевой компании РТ, решили ответить на вопросы читателей "БИЗНЕС Online". В структуре группы компаний "ТАИФ" на сегодняшний день порядка 100 аффилированных компаний, которые ведут свою деятельность по основным пяти направлениям. Видно, что ТАИФ, как управляющая компания, очень много сил уделяет развитию всех основных блоков. Вместе с этим для меня, как жителю республики не до конца ясны стратегии развития группы компаний "ТАИФ" в целом и по пяти основным блокам деятельности в частности. Есть ли стратегия развития ТАИФа на ближайшие пять-десять лет?"…

Вообще-то вы уже ответили на вопрос о программе развития, но хочется чуть-чуть больше конкретики. Можете назвать наиболее крупные из тех проектов, которые будут реализовываться? Они все из области нефтехимии? Или нефтепереработки тоже?

- И нефтепереработки тоже, да. Одно без другого сложно представить. Я бы не хотел затрагивать те преимущества, которые наша компания имеет. Это тема отдельного разговора. Но я могу ответить на вопрос, который часто звучит: почему так много направлений и много компаний в ТАИФе? Потому что, для реализации наукоемких высокотехнологических проектов, нужен определенный набор услуг на очень высоком мировом уровне. Компании, входящие в группу "ТАИФ", кто-то в меньшей, кто-то в большей степени, связаны между собой, чтобы мы могли реализовывать крупномасштабные проекты в области нефтепереработки и нефтехимии. Например, без современных телекоммуникаций невозможно было бы даже думать о тех работах, которые на сегодня сделаны. На это были колоссальные силы потрачены. По сегодняшним меркам это как бы мелкие проекты, но, я считаю, что сегодня, благодаря, конечно, не только нам, но и мы тоже принимали активнейшее участие в создании телекоммуникаций – в Татарстане и в Казани телекоммуникации находятся на уровне самых развитых стран. И это позволяет нам решать вопросы, связанные с реализацией наших программ. Даже вопросы текущей деятельности мы решаем  сегодня в 100 раз быстрее и оперативнее, чем это было 10 лет назад благодаря новым техническим возможностям.  

- Вы имеете в виду сотовые телефоны, Интернет?

- Сотовый телефон, Интернет, передача данных, видеосвязь, электронная почта, каналы связи, скорость, объем передаваемой информации и обработки… Мы ставили первые компьютеры для мобильной связи, которые могли обслуживать примерно до миллиона абонентов Татарстана (речь идет об операторе мобильной связи "Сантел" - ред.). Но и этот суперкомпьютер, который, кстати говоря, был первым в Татарстане, в моем понимании, – а я по специальности немножко имею к этому отношение, – сегодня уже устарел. Сегодня компьютер до такой степени усовершенствован, что в одну секунду совершает более триллиона операций. Вычислительная техника сегодня может просматривать разные варианты, тысячи вариантов, – и в короткое время дает возможность принимать оперативные решения по текущим вопросам. И это не говоря о разработке новых проектов.

У НАС НЕТ ВОЗМОЖНОСТИ РАБОТАТЬ НЕЭФФЕКТИВНО

- Многие регионы хотят иметь то же самое, что есть в Татарстане, но там растеряли проектные организации, растеряли производства, связанные с выпуском строительных материалов, растеряли строителей, особенно тех ценных специалистов, которые работают в области строительства, нефтепереработки и нефтехимии. Татарстан сумел все это сохранить. Сохранили, и не только эти отрасли. Без этого мы не могли бы даже мечтать о реализации наших проектов, тем более в столь короткие сроки и с эффективными результатами.

- Что касается строительства – речь идет о ПСО "Казань", которое контролирует ТАИФ...

- У нас сегодня в строительной индустрии – более 3 тысяч работников, не считая строителей внутри промышленных компаний. В ПСО сейчас идет реформа: поставлена задача - решать новые высокоспецифичные вопросы, которые не по плечу другим строителям. У нас очень много строительных проектов, которые мы реализуем  своими силами. Наши строители при этом еще и помогли успешно реализовать проект ТАНЕКО.  Можно о каждом направлении, о каждом проекте отдельно говорить, но это слишком долго. Главное для нас: мы не можем платить дороже, чем эти проекты стоят – для нас это смертельно.

Вот, один из них – построить комплекс глубокой переработки нефти ТАИФ-НК, позволяющий увеличить глубину переработки нефти с сегодняшних 74 процентов до 98-и.

- Премьер России Владимир Путин поставил задачу резко увеличить глубину переработки нефти. Эта задача выполнима?

- Да, это сложнейшая задача для страны. Владимир Владимирович заявил, что ни один вновь строящийся завод не будет подключен к нефтепроводу, если у него глубина переработки меньше 70 процентов.

- Но ТАИФ-НК уже перешел этот барьер…

- Да. Причем у нас, наверное, единственный завод в России, который перерабатывает самую тяжелую нефть практически за гранью своей технической возможности. Это ненормально, когда заводы, нефтехимические производства, обеспечивающие стратегическую безопасность экономики  России при возникновении чрезвычайных ситуаций в мире,  подвергаются огромным рискам аварийной остановки с непредсказуемыми последствиями. При этом на остальных российских заводах перерабатывается более легкая нефть. Если мы решим вопрос переработки более легкой нефти, то глубина у нас будет выше, чем сегодня, но главное – многократно повысится надежность наших нефтехимических производств. 

- А сколько вы сейчас перерабатываете нефти?

- Перерабатываем 7 миллионов 300 тысяч тонн сырой нефти и  1 миллион тонн газового конденсата. Дальнейшая программа предусматривает  увеличение объема переработки до  9 миллионов 200 тысяч тонн нефти в год и более миллиона тонн газового конденсата.

- В течение какого срока?

- Срок реализации  проекта по созданию комплекса глубокой переработки нефти – 4,5 года. Для разработки проекта мы  привлекли   известные иностранные компании. Работы уже ведутся.

В самом начале этот проект, с более худшими экономическими параметрами чем сегодня, иностранные компании предлагали нам реализовать совместно за 6,5 миллиардов долларов.  Мы работаем уже шестой год, и сегодня этот проект,  с гораздо лучшими экономическими параметрами, с более эффективными технологиями, Бог даст, обойдется нам не более чем в 2 миллиарда долларов. 

Или другой пример. Мы построили, как его в народе называют, "завод бензина" - на самом деле это мощная установка каталитического крекинга. Первые предложения, поступившие нам от  компаний, желающих участвовать в этих проектах,  были на 650 миллионов долларов. Над этим проектом мы работали с 1997 года, начали реализацию в 2003 году. Мы его реализовали за 130 миллионов долларов! Никто не верил, что такое возможно, но мы реализовали. У нас просто нет возможности работать плохо, неэффективно, иначе мы будем попросту обречены. Хорошо, если нашу компанию поглотит кто-то разумный,  сохранит ее  и будет развивать дальше. А ведь можно попасть и под банкротство, все потерять, как это в России, да и не только в России, случилось со многими компаниями. Поэтому приходится к этому делу относиться очень, скажем так, скрупулезно.

БИТВА ЗА НЕФТЬ ОТКЛАДЫВАЕТСЯ НА 40 ЛЕТ?

- Вот вы перерабатываете 7 миллионов тонн нефти, хотите 10. ТАНЕКО – 16. В Татарстане хватит нефти? У вас не будет битвы за нефть?

- На российском рынке добывается 500 миллионов тонн нефти. Это опять-таки отдельная тема разговора – о том, как в дальнейшем будет развиваться нефтехимия, нефтепереработка и нефтедобыча в России. У нас есть высокопрофессиональные специалисты, которые занимаются анализом ситуации и дают прогнозы на 30-40 лет и более - что будет происходить в мире. Мы сейчас уже интегрированы в мировую экономику, поэтому мы не можем без серьезного анализа браться за какой-то проект. Так вот эти расчеты показывают, что и мы, и ТАНЕКО всегда будем иметь нефть для переработки. Вопрос будет только в цене, но нефть в ближайшие 30-40 лет будет. Вот так.

- Часть тех 7 миллионов тонн, о которых вы говорили, уходит, видимо, на Нижнекамскнефтехим, а часть – на Казаньоргсинтез?

- Нет, вся нефть перерабатывается на ТАИФ-НК. У нас, наверное, единственный нефтеперерабатывающий завод на территории не только России, но и СНГ, а, может быть, и в мире,  который до 50 процентов обеспечивает сырьем  нефтехимические предприятия нашей группы. Такой интеграции в одном комплексе больше нигде нет. Есть интеграция "скважина – нефтепереработка – бензоколонка", есть интеграция "полиэтилен – пленка". А вот такой, как у нас, – нет. Эта интеграция играет важную роль, она позволяет нам держаться, нормально себя чувствовать и на международных рынках, и на российском рынке.

Мы имеем гарантированное потребление тех продуктов, которые производятся на ТАИФ-НК. Правда, сегодня до 50 процентов для нефтехимии от ТАИФ-НК – это только до 30 процентов его продукции и этого критически недостаточно. Поэтому дальнейшая программа  развития нефтехимии группы компаний ТАИФ предусматривает существенное увеличение и этого показателя.

БЕНЗИН ДЛЯ ТАТАРСТАНЦЕВ

- Сколько в год вы вырабатываете бензина?

- Наши мощности  позволяют выпускать  миллион тонн в год. В этом году, наверное, будет порядка до 600 тысяч тонн, через год-два выйдем на миллион. Это я говорю об автомобильном бензине экологического стандарта евро-4, который вы всегда можете приобрести на заправках, где написано ТАИФ-НК.

- Но его мало в республике.

- Да, крайне мало. Будем работать, чтобы потребитель на следующий год имел гарантированную возможность почувствовать, что такое качественное топливо стандарта евро-4, а через несколько лет – евро-5. У нас будет порядка 50 заправок на территории республики под брэндом ТАИФ-НК. Там будет продаваться только топливо ТАИФ-НК.

- А с Татнефтепродуктом насколько плотно вы работаете?

- У нас 37 процентов акций Татнефтепродукта.

-Эти акции позволяют управлять компанией?

- Нет, мы управляем только теми компаниями, где имеем контрольный пакет – от 50 процентов и больше. Но мы знаем, что Татнефтепродукт более 50 процентов топлива покупает у нас. Но если бы и не покупал, – большое количество требуется на экспорт. Ни для кого не секрет, что в России перерабатывается около 250 миллионов тонн нефти, из этой переработанной нефти 110 - 120 миллионов тонн нефтепродуктов экспортируется. Вот и у нас то же самое: до 50 процентов нефтепродуктов ТАИФ-НК идет на экспорт – в Европу, в первую очередь, в Северную Европу. Туда, где ближе, и где цена лучше.

- А бензин экспортируете?

- Пока не экспортируем - его не так много, да и внутренний рынок еще не насыщен таким высококачественным топливом.  Вот дизтопливо экспортируем, поскольку низкокачественным российский рынок перенасыщен, а наше высококачественное пока не востребовано. Так что более 50 процентов дизтоплива идет на экспорт.

КАЗАНЬОРГСИНТЕЗ: КОНЕЙ НА ПЕРЕПРАВЕ  МЕНЯТЬ ГОРАЗДО ПРОЩЕ

- В прошлом году была тяжелейшая ситуация с Казаньргсинтезом, который испытывал огромные проблемы с выплатой кредитов. Вы практически прошли по лезвию ножа. Группе "ТАИФ" пришлось, чтобы выправить ситуацию, взять у ВЭБа и ВТБ кредиты по 30 миллиардов рублей, под дикие 15-16 процентов, которые были выше рыночных. Какова сегодня долговая нагрузка КОСа, удалось ли ему пройти нижнюю точку кризиса? 

- На Казаньоргсинтезе, действительно, была сложнейшая ситуация.  Мы взялись за проект – построить четыре завода. К сожалению, мы не очень внимательно изучили те коммуникации, те старые производства, которые есть на территории. Пришлось все заново строить, обновлять, вплоть до подземных коммуникаций. Практически Казаньоргсинтез (КОС) сегодня – это уже новый комплекс заводов. Рассчитывали, что уложимся в 800 миллионов долларов, а потребовалось около 1,5 миллиарда долларов. И опять никто не верит, что мы уложились в 1,5 миллиарда долларов – такие проекты, такие заводы строят не меньше, чем за 3 миллиарда долларов и более. Кроме того, такие проекты делаются не менее 8 лет, мы же его реализовали за 4 года. Поэтому, да, где-то были ошибки, особенно при определении объемов работ и сроков реализации, что, в конце концов, нарушило программу финансирования. А это суперкритично при осуществлении таких масштабных проектов. Специалисты знают, каких колоссальных сил и времени требуется  для корректировки финансовых программ, особенно финансовыми институтами, незапланированное изменение ковенант, денежных потоков и так далее. А тут еще тебе кризис. Это гораздо сложнее, чем менять коней на переправе.  При этом еще ребята на КОСе увлеклись  краткосрочными кредитами, которые после запуска заводов реструктуризировались в долгосрочные. Вот на этой почве и пострадали, мягко говоря. Но с другой стороны, к нашему счастью, мы смогли к началу кризиса близко подойти к завершению проекта.

Когда предприятие попало в тяжелое положение, было очень много банков, которые хотели выступить нашими консультантами. И 99 процентов из них предлагали, чтобы мы ввели внешнее управление. 

-То есть пойти на искусственное банкротство?

- Не банкротство. Управление – это еще не банкротство. Пройти через процедуру внешнего управления, она может длиться два года, за это время  часть долгов списать, остальные расписать на 10 лет. Были такие предложения. 

Я тоже был приверженцем такого подхода, но без потерь для банков. Этот вариант был реальным, потому что и  для банков выгоден - они свои деньги сохраняли. Но Минтимер Шарипович и Рустам Нургалиевич приняли окончательное решение: уважаемые таифовцы, вы как хотите, все должно быть полностью рефинансировано – на тех условиях, которые предлагают банки. И никакого вам другого выбора. Была поставлена задача, чтобы ни одна чужая копейка в Казаньоргсинтезе не осталась - все должно быть возвращено, согласно рыночным условиям. Тем более что вы, как было сказано, отличаетесь особенно быстрой реализацией своих проектов. Нужно остаться  честными и порядочными до конца, раз уж создалась такая ситуация…

- Возражения были невозможны?

- Да, никаких возражений.

- Была ли попытка поглотить Казаньоргсинтез, воспользовавшись сложными ситуациями на мировых рынках?

- Наверное, то, что случилось, можно и так назвать… Но этого удалось избежать, к нашему счастью и к счастью работников Казаньоргсинтеза. Опасность была в чем? Надо было действовать так,  чтобы не допустить остановки заводов, не потерять персонал и не остаться   без специалистов. Если бы еще больше на нас нажали, мы бы все равно выжили, но ситуация могла сложиться таким образом, что заводы бы встали и на этой почве возникли бы серьезные социальные проблемы – в Казани, в Оренбурге, то есть у тех, кто с КОС  работает. Продуктами Казаньоргсинтеза пользуются очень многие. В мире принято считать, что одно рабочее место в нефтехимической промышленности создает минимум 40 рабочих мест в других отраслях. И остановки производства нельзя было допустить.

Президент во главу угла поставил именно это:  производства должны работать и чтобы никто не был уволен. Тут большую роль сыграло заслуженное уважение к нашей республике руководства Российской Федерации. Минтимер Шарипович обращался к президенту России, к премьер-министру России. Первый вице-премьер российского правительства Игорь Иванович Шувалов лично этот вопрос курировал. Помните, его значимое  интервью, после осмотра КОС и совещания с участниками министерств, ведомств и банков РФ, когда  было принято решение о поддержке предприятия.

Но условия были тяжелыми. Кредитная линия Сбербанка – 35 миллиардов рублей. На 17,5 миллиарда были выставлены госгарантии, из них на 10 миллиардов госгарантии  Казаньоргсинтезу и на 7,5 миллиарда – ТАИФу, чтобы и акционер не остался в стороне. Всего ТАИФ должен был дать 15 миллиардов Казаньоргсинтезу. ТАИФу была открыта кредитная линия на 15 миллиардов в Сбербанке. Мы взяли оттуда 7 миллиардов.

Причем, нам поставили условие, чтобы мы контрольный пакет акций КОС в залог отдали, заложили имущество, дали поручительство ТАИФа. А поручительство ТАИФа – это значит весь ТАИФ в залоге. И дали расчеты на шесть лет, как все это будет погашаться.

По этим расчетам еще и в этом году Казаньоргсинтез должен был сработать в убыток. Но вы знаете результаты: за девять месяцев Казаньоргсинтез уже в этом году получил 1 миллиард 600  миллионов чистой прибыли. Так что работа идет, все нормализуется, но пока тяжело.

ПРОЦЕНТНЫЕ СТАВКИ В КРИЗИС: ВСЕ ВЫШЕ, И ВЫШЕ, И ВЫШЕ

-Вы еще не вернули Сбербанку кредит?

- Перед Сбербанком ТАИФ уже все обязательства выполнил досрочно и кредит вернул.. Госгарантии, которые были выделены ТАИФу на 7,5 миллиарда рублей, сегодня уже закрыты. Но у Казаньоргсинтеза пока остается прямой долг Сбербанку  более 18 миллиардов рублей.

Конечно, процентная нагрузка была сначала, 14, потом 13, сегодня 11 с лишним процентов. Мы обратились к президенту Татарстана, и Рустам Нургалиевич обратился к Герману Оскаровичу Грефу с просьбой поддержать и смягчить условия, снизить процентную ставку. Потому что предприятие работает гораздо лучше, чем предполагалось. Но слишком много ресурсов уходит на обслуживание долгов.  Это задерживает освоение вновь построенных проектных мощностей и  не дает возможности привлекать дополнительные ресурсы для дальнейшего развития. Все зажато, собрано и так держится. А надо бы уже начинать следующую программу. У нас принцип: наша жизнь – только движение, если мы его прекратим, то...

- То есть вы хотели бы уменьшить ставку в 11 процентов?

 -Да. У нас есть предложения от банков, не только от одного. А Сбербанк нам ответил, что он рассматривает возможность уменьшения процентной ставки – сейчас мы ему предоставляем материалы работы Казаньоргсинтеза за девять месяцев нынешнего года.

- Ставки объективно падают на рынке. Сейчас даже средний бизнес может кредитоваться под 11 процентов в отдельных банках.

- По Казаньоргсинтезу до начала кризиса заимствования были под ставку около 5,5-6 процентов. А из кризиса мы вышли с 16 процентами. Сегодня где-то около 11 процентов. В мае будущего года хотим выйти на те показатели по процентам, которые были до кризиса, то есть где-то на 6 процентов. Есть предложения от многих банков под 7-8  процентов перекредитовать Казаньоргсинтез. Но я думаю, мы со Сбербанком договоримся, тем более Сбербанк неплохо смотрит на свое участие в наших других программах. Мы и часть зарплаты, кредитные карточки, зарплатные кредитные карточки, обороты (по КОС на 100 процентов) перевели на Сбербанк. То есть Сбербанк имеет от взаимодействия с группой компаний ТАИФ и Казаньоргсинтезом очень хорошую для себя выгоду. Поэтому, думаю, мы со Сбербанком договоримся.

ТВЕРДОЕ СЛОВО ТАИФА И ДВЕ ОШИБКИ В КРИЗИС

- Какова сегодня долговая нагрузка на Казаньоргсинтезе?

- Около 30 миллиардов рублей. Когда мы договорились по кредитам, зарубежные банки пошли на попятную, но уже опоздали. Мы очень успешно провели погашение части еврооблигаций и продление выплат по оставшимся. Часть мы выкупили, а половина у нас осталось. И держатели еврооблигаций пошли на это без всяких условий, без всяких там требований.

- А какая в целом долговая нагрузка на группу "ТАИФ"?

- В кризис мы вошли с привлеченными внешними долгами на сумму около 70 миллиардов рублей, в том числе долгосрочными около 60 миллиардов рублей. Сегодня долговая нагрузка ТАИФа по долгосрочным кредитам, заимствованиям – где-то около 45,5 миллиардов. Это с учетом долгов Казаньоргсинтеза.

- То есть вы резко снизили долги. А за счет чего?

- За счет упорной работы в три смены, день и ночь. Другого варианта, к сожалению, нет. Берешь чужие, отдаешь свои, а свои еще заработать нужно. Я очень благодарен тем людям, которые со мной рядом работают. Наверное, мы с ними за последние три года работали больше, чем за все предыдущие годы. Мы и раньше работали на пределе возможного, но такого упорного, решительного, тяжелейшего труда и эмоционального, интеллектуального напряжения…

- Вопрос от Марса Булатова: "Добрый день, Альберт Кашафович! Какие уроки из мирового кризиса вы вынесли для себя, как собственник и как менеджер?"

- Что ко всему надо быть готовым. Про надвигающийся  кризис мы знали уже в 2007 году. А в середине 2008-го наши аналитики, видя, что творится в США, уже точно прогнозировали, что будет кризис. Но последствия кризиса оказались более жесткими, чем по нашим прогнозам. Мы готовились, но этого оказалось недостаточно. Вот это первая наша ошибка, что более тщательно, более детально не проанализировали, какого масштаба могут быть последствия кризиса. Вторая ошибка – хотя я не считаю, что это ошибка наших специалистов: мы переоценили себя и недооценили банки. Так как мы работаем на рынке уже 20 лет, и ни разу себе не позволили, чтобы взять деньги и не вернуть, всегда выполняли все свои обещания, которые давали на бумаге или устно…

- Вы думали, это достаточная гарантия для банков?

- Да. Но мы ошиблись, еще раз говорю, ошиблись в точных прогнозных расчетах последствий мирового кризиса. А ведь, знай точный прогноз на год вперед о масштабах надвигающегося кризиса, т.е. в 2007 году,  наши финансисты, а это одно из сильнейших подразделений ТАИФа, могли бы заранее договориться с финансовыми институтами (банками). Но мы недооценили ситуацию, не предвидели, что банки в кризис по-другому будут воспринимать ситуацию, что для них уже будет недостаточно твердого слова и письменной гарантии, в том числе и по кредитным договорам, ТАИФа,  который  всегда выполняет свои обязательства.

ЗАЕМНЫЕ ИЛИ СВОИ?

- Альберт Кашафович, а вы не сделали для себя такой вывод, что не стоило бы развиваться за счет заемных средств? Это одна из причин, по которой в кризис ТАИФ попал в тяжелое положение. Вы не хотите стать более осторожными с заемными средствами? Хотя, судя по всему,  раз вы ведете переговоры о новых миллиардных займах…

- Без привлечения финансовых ресурсов ни одна компания в мире не в состоянии реализовать масштабные стратегические проекты, и поэтому все зависит от того, какие задачи ставятся. Конечно, после того, что произошло, с учетом, как был решен вопрос с кредитами в кризис, акционерами и руководством республики были приняты определенные требования к нашей финансовой деятельности. Еще до кризиса у любого проекта, которым мы занимаемся, рентабельность прибыли от продаж должна была быть не менее 35 процентов, рентабельность по чистой прибыли – не менее 25 процентов. С учетом последствий кризиса введены дополнительные требования по финансированию новых проектов. Сроки привлечения финансовых ресурсов должны быть не менее 10 лет. Чтобы в следующий раз никто не смог воспользоваться кризисной ситуацией. Причем,  5 лет - на равномерную выборку и  5 лет - на погашение с возможностью досрочного исполнения своих обязательств. Практически деньги в кредите находятся не более 5 лет. Если на 10 лет все расписано, то вопросов нет, считай, что получишь решение совета директоров или акционеров. Раньше мы могли принимать предложения на три года, на четыре года, на пять лет. Но ведь мы любые кредиты, которые брали, всегда погашали.

Не представляете, сколько в кризис мы потеряли времени, сколько людей отвлекли, которые могли бы работать на производстве и получить лучшие финансовые результаты, но были заняты перепиской всяких там бумаг. Мы же чуть не половину огромного кабинета заняли бумагами, таскали их туда-сюда, возили в Москву…

Еще одно новое требование – процентная ставка максимум до 6 процентов. Раньше оно тоже было, но негласным.  Сегодня  уже официально.  Исполнительная дирекция во главе со мной не имеет права брать под капитальные затраты, под реализацию новых проектов деньги, стоимость которых в год дороже чем 6 процентов.

- А вы где такие сказочные условия найдете? Под 6 процентов на 10 лет? Есть ли они?

- Конечно, есть. И в мире, и в России есть. Все нормально, все это решается. Просто нужны проекты нормальные, профессиональные специалисты. Вообще, основное наше достояние – это наши специалисты. Я считаю, у нас работают одни из самых лучших в России специалистов в области финансирования, нефтепереработки, нефтехимии.

- А сколько у вас вообще работает человек в группе ТАИФ?

- 46 тысяч. Это и на стройках,  и на заводах… везде.

-А в управляющей компании?

- В самом ТАИФе – 239 человек.

-Вот в этом шикарном офисе, где мы сидим, да?

- Вот в этом комплексе. 239 – это с охраной, с обслуживающим персоналом.

- Всего 200 человек?! Это мало для "мозга компании", ее ядра.

- Для мозга - не мало. У нас принцип такой: лучше меньше, да лучше –  помочь дочерним компаниям, дать им возможность максимально использовать свой профессионализм, не лишая их самостоятельности. И офис-то построен с главным предназначением – реализация проекта стоимостью 12 миллиардов долларов. И он должен этому соответствовать, вносить свой вклад, пусть небольшой, в решение наших задач. То есть у нас все всегда детально рассчитывается.

БИЗНЕС Online