- Александр Семенович, тема Пикалёво звучала во всех российских и множестве зарубежных СМИ. В так называемом «пикалёвском кризисе» обвиняли, пожалуй, каждого из собственников предприятий. Что же все-таки, по вашему мнению, было причиной остановки предприятий и почему эта ситуация не могла решиться более оперативно? - В средствах массовой информации придумали удобную форму освещения событий в Пикалево — «конфликт собственников». На самом деле произошел конфликт экономических интересов между поставщиком сырья — акционерным обществом «Апатит» и пикалевской площадкой. Пока не было этой технологической цепочки, весь нефелиновый остаток от апатит-нефелинового производства сваливался на шламовые поля. В 1951 году была изобретена технология переработки нефелина в целый ряд продуктов, начиная от глинозема и заканчивая цементом, содой, поташом. Именно за счет того, что это были отходы производства, нефелиновый концентрат имел крайне низкую цену и обеспечивал рентабельность всей цепочки. Первый серьезный конфликт по цене на концентрат возник в 2000 году, и тогда тоже была остановлена цепочка. После простоя предприятий в течение трех месяцев была установлена, на мой взгляд, самая справедливая цена — 1,26% от цены алюминия на лондонской бирже металлов. По ней предприятия работали до мая 2005 года. Замечу, что к тому времени выросла цена на глинозем — в связи с тем, что китайцы запустили серьезные алюминиевые мощности, а с глиноземными мощностями на год опоздали. Произошел дефицит, в результате цены на глинозем временно выросли. «Апатит» решил поучаствовать в этой прибыли — они прекратили отпускать нефелин по установленной цене, которая тогда составляла $15-16 за тонну, и потребовали увеличения стоимости. Вся цепочка стояла полгода. В итоге, собственники договорились о цене в 1111 рублей за тонну нефелинового концентрата, подняв ее практически в два раза. А когда через полгода цена на глинозем рухнула, цена на нефелиновый концентрат при этом не изменилась — наоборот, она из года в год стала расти на индекс промышленной инфляции. И в конечном итоге к 2008 году нефелиновый концентрат достиг стоимости 1500 рублей за тонну. При этой цене весь пикалевский комплекс убыточен, и не важно, принадлежит он одному собственнику, трём или десяти. Если «Апатит» не производит нефелиновый концентрат, у них без работы сидит весь нефелиновый передел на обогатительной фабрике, и они эти отходы сваливают в отвалы и не выполняют лицензионного соглашения, выданного на переработку апатит-нефелиновых руд. - То есть вся суть пикалёвской проблемы заключалась в цене на нефелин? - «Апатит» определил свои максимальные расходы на концентрат и заявил, что у них себестоимость продукта более полутора тысяч рублей. Хотя, если они не будут производить нефелиновый концентрат, значит, будут платить штраф за экологические загрязнения, да и просто потеряют деньги. Говорить о каком бы то ни было конфликте собственников на пикалевской площадке, по меньшей мере, безграмотно. Если весь комплекс прибыльный, то увеличение или уменьшение прибыли каждого зависит от нашей внутренней договоренности. Если у меня будет больше прибыль, значит, она будет меньше у «Евроцемента» и у «БазэлЦемента». Прибыль одна на комплексе, ее нужно справедливо разделить. Для этого нам не нужна ни помощь, ни государство — нам нужен стол и три собственника, мы между собой договоримся всегда. Но в результате этой ситуации в Пикалево прошло множество проверок: цены анализировала компания KPMG, Федеральная антимонопольная служба, и одновременно с этим, по поручению Игоря Сечина цены рассматривал крупный акционер «Апатита» Росимущество. В конечном итоге все убедились, что для того, чтобы комплекс был прибыльным и нормально работал, справедливая цена на нефелиновый концентрат должна быть 620 рублей за тонну. Мы все под этим подписались 3 декабря. Но «Апатит» продолжает уверять, что им нужно 2 тысячи рублей за тонну. В таком случае нужно закрыть все предприятия. Закроется пикалевская площадка — закроется и нефелиновое производство на «Апатите», потому что это звенья одной цепи. «Апатит» — монополисты, и государство вправе установить для них цену. - Значит, необходимость вмешательства государства в пикалевскую ситуацию все-таки была? - Да, но оно нужно было для взаимоотношений с монополистом. Мы каждый год начинаем с того, что идет война между переработчиками продукции «Апатита» и самим «Апатитом». Волею судеб мы на «Метахиме» перерабатываем апатитовый концентрат и каждый год решаем вопрос о его стоимости. Многие переработчики решают этот вопрос через суд, но это ненормальные отношения. И лично мне не понятно, почему ценообразование для предприятия-монополиста не передадут в Федеральную службу по тарифам? Тогда не будет конфликтов между «Апатитом» и переработчиками их продукции — в том числе, и пикалевской площадкой. Конечно, каждый хочет как можно лучше выполнить статью 1 «Об акционерных обществах», которая гласит о том, что акционерное общество создается для извлечения прибыли. Но существует понятие рентабельности и сверхрентабельности, нельзя ни в одной технологической цепочке перетягивать одеяло на себя. Соединяй или разъединяй заводы — вся суть в цене на нефелиновый концентрат. Если она будет адекватной, вся пикалевская площадка будет работать. - У «СевЗапПрома» была идея покупки глиноземного завода. Почему она не осуществилась? - Два года назад СУАЛ выставил «Пикалевский глиноземный завод» на торги, мы просчитали и приняли решение купить это производство. При этом мы были твердо убеждены в том, что так или иначе установим адекватную цену на нефелиновый концентрат. Глиноземный завод прибыльный, я это знаю, я управлял им до 2004 года. Была масса переговоров, а потом вдруг собственники завода решили производить там цемент. Но это было спонтанное и абсолютно безграмотное решение. Когда они его приняли, цены на цемент были в четыре раза выше, чем сегодня, и цемента в стране не хватало, это был бум. А сегодня все цементные заводы работают на 40-60% своей мощности и цена цемента просто рухнула. |
