Мировая экономика вступила в период глобального кризиса. Во многом он напоминает «Великую депрессию» 30-х годов.

Академик В.Е. Накоряков

В «черную пятницу» и «черный понедельник» в октябре 1929 г. резко упали индексы бирж, в том числе индекс Доу-Джонса на биржах США. Падение индексов означает, что фирмы выбрасывают на рынок большое количество акций, и это служит для общества сигналом, говорящим о кризисе денежной системы и резком уменьшении объема продаж. Затем начали разоряться банки, останавливаться автомобильные гиганты, практически остановилась сталелитейная промышленность. Падение цен парализовало Соединенные Штаты.

До сих пор экономисты анализируют причины кризиса. Экономисты-марксисты считают тот кризис кризисом перепроизводства, последователи Кейнса — кризисом недостаточной денежной массы, монетаристы — следствием неправильного управления денежными потоками.

Скорее всего, последовательно действовали все факторы, с сильным резонансным эффектом. В нынешних условиях, безусловно, добавился принцип финансовой пирамиды, рост долгов, опережающий рост доходов. В экономике трудно делать предсказания, так как громадную роль играет психология населения, руководителей, средств информации.

Основной вопрос заключается в том, насколько долго продлится кризис, насколько он затронет Россию и её население. С моей точки зрения, он не будет преодолён полностью в течение двух — двух с половиной лет. Главный вопрос заключается в том, насколько эффективны будут меры, предпринимаемые мировым сообществом для выхода из создавшейся ситуации. Я глубоко убеждён в том, что эти меры должны быть различными в развитых странах и в странах с развивающейся экономикой. Поддержка государством банков и страховых компаний в Соединённых Штатах может привести к успеху в самих Штатах, в развитых странах Европы и в Японии. В России же большинство банков занимались спекулятивной деятельностью, а не кредитованием реального производства и населения страны.

Мнение о том, что дефицит торгового баланса США может стать причиной нового мирового кризиса высказывалось уже более пятнадцати лет назад. Дефицит торгового баланса достигал в Соединенных Штатах в 2004 году два триллиона долларов. Однако, называя эту цифру, нельзя забывать и то, что объем валового внутреннего продукта США поражает своей величиной — около двух десятков триллионов долларов. При таком большом объеме валового внутреннего продукта два триллиона долларов не кажутся такой уж грандиозной цифрой. Нужно учитывать также и то, что США имеют потрясающий научный потенциал и до сих пор «собирают сливки» со всех развитых и неразвитых стран для своей науки. Это обеспечивает Соединенным Штатам создание новых брэндов, что является основной причиной их нынешнего могущества.

В Соединенных Штатах — безумно высокая производительность труда в базовом индустриальном производстве. На небольшом заводике, где производятся жидкий кислород и жидкий азот, в Соединенных Штатах работает один человек, который одновременно обслуживает еще два других таких же предприятия. На аналогичном предприятии в Новосибирске работает около 70 человек. То же самое я видел в Соединенных Штатах на металлургических заводах, стекольном производстве и т.п. Мы отстаем и в области применения новых технологий в наших опорных отраслях, которые опрометчиво неграмотно называем «сырьевыми». В нефтяной и угольной промышленности новые методы бурения, проходки скважин и добычи используются у нас до сих пор не в том объеме, в котором бы хотелось. То же можно отнести к новым методам разведки месторождений. Без достаточной помощи этим отраслям мы подрываем ближайшее наше будущее. Еще больше мы подрываем наше отдаленное будущее, не понимая, что основой прогресса любой страны является фундаментальная наука.

Я убежден в том, что, пройдя этот кризис, мир оздоровится. Человечество начнет понимать, что без реальной помощи развитым странам, эффективной деятельности по сохранению природы, разнообразия видов живых существ и растений мы, прогрессируя в созданных самими собой технологиях, резко теряем в природе, с которой необходимо жить в непрерывном единстве, обогащая друг друга. Это понимание, безусловно, позволит устроить по-новому мировое сообщество. Нам необходимо понимать, что мусульманин всегда будет стараться остаться мусульманином, буддист — буддистом, атеист, скорее всего, будет проходить свою эволюцию в два этапа — атеист в молодости и человек религиозный в определенном возрасте. Будет расти количество форм в различных религиях — эта мировая тенденция никогда не будет меняться. Необходимо отказаться от миссионерства, которое себя не оправдало.

Те же самые принципы должны работать и в экономике. Контраст нищеты, в которой живет большая часть человечества, и богатства, сосредоточенного в сравнительно небольшой группе развитых стран, никогда не сделает мир спокойным и стабильным. Азарт в борьбе за зарабатывание избыточных, не нужных для благополучного существования средств, должен смениться стремлением к другому богатству, которое можно назвать, если говорить слегка патетически, духовным. Познание в максимальной мере культурного наследия, оставленного предыдущими столетиями, и мобилизация своих творческих инстинктов в науке и культуре, любом другом виде творчества приводит к большему удовлетворению, чем проживание в дворцах, владение футбольными клубами и т.д.

Мы, безусловно, должны сохранять рыночную структуру России, хотя, может быть, и не в той форме, в какой она существует, например, в США. Баланс между ролью государства и рынком — самая трудная задача, какую можно себе представить в нынешних условиях. В условиях глобальной экономики нужно разработать «Новый курс», аналогичный курсу, проводимому Франклином Делано Рузвельтом во время Великой депрессии с 1932 по 1939 год. Основной целью развития государства должно стать построение общества знаний, основанного на фундаментальной науке, информационных и новых технологиях, например, «нанотехнологиях».

При реализации макроэкономической программы Президент России Дмитрий Медведев предлагает сделать рубль одной из основных мировых денежных единиц. Эта задача очень сложна при нынешнем состоянии нашей экономики, нашей базовой промышленности, информационных технологий. Необходимо резкое повышение производительности труда, повышение доли заработной платы в общем объеме валового национального продукта. Сейчас по этому показателю мы находимся на 30-м месте в мире, как и по многим другим. Мне кажется, что без постановки цели на период 5 — 10 — 15 лет мы будем жить без «маяка». Таким маяком, казалось бы, если говорить о нашем взаимодействии с внешним миром, может быть крепкий рубль, а нашим маршрутом к этому — ревальвация рубля с приближением курса рубля, рассчитанного по торговым балансам, курсу, рассчитанному по стоимости потребительской корзины, или, как иногда говорят, по паритету покупательной способности. Рассчитанный по паритету покупательной способности курс должен быть для России 1 доллар = 12,5-13 рублей.

Конечно, эта программа не может быть осуществлена быстро, так как требует в первую очередь повышения доли зарплаты в валовом внутреннем продукте. В течение пятилетки мы могли бы выйти на курс 1 доллар = 19 рублей и следующей пятилетки — на курс 1 доллар = 12-12,5 рублей. Это вывело бы Россию в число первых пятнадцати развитых экономических стран мира. Такая возможность существует, так как мы имеем мощные сырьевые ресурсы. Экспортные отрасли необходимо перевести на новый технологический уровень. В нефтедобыче — внедрять вытеснение нефти паром и горячей водой, более активно внедрять поверхностно активные добавки, использовать новые методы бурения и разведки месторождений.

В развитии инновационного потенциала России, прежде всего, надо начинать со своей фундаментальной науки. Только фундаментальная наука рождает новые брэнды, новые идеи новых технологий.

Появляются громадные перспективы увеличения роли вторичных энергоресурсов, водородной энергетики. К счастью, Россия сохранила свой научно-технический потенциал в той мере, в какой необходимо для того, чтобы сделать следующий фундаментальный рывок в фундаментальных науках, преодолеть наше отставание по созданию новых брэндов, а только это дает преимущество на нынешнем мировом рынке.
Нельзя забывать о том, что в производственную функцию, связывающую валовый внутренний продукт с человеческими ресурсами и капиталом, входит также коэффициент, отвечающий за научно-технический прогресс. По анализу многих ученых, прогресс развития человечества с 1900 года был обеспечен в основном именно научно-техническими достижениями.

Перевод нашей индустрии на новый технологический базис в развитии новых инновационных технологий требует и новых подходов к управлению государством. Я абсолютно убежден, что вся деятельность по координации, сбору информации в разных отраслях промышленности должна делаться на абсолютно новой технологической основе, на суперкомпьютерной технике и с использованием всех достижений в области сбора и обработки информации. Возможно, сейчас уже надо начинать осваивать те новые методы обработки, обобщения данных и выводов из них, которые разработаны при создании Большого адронного коллайдера в Европе. Эти меры проложат путь в общество знаний.

Создание суперколлайдера, безусловно, изменит наше представление о мире. По той информации, которая уже имеется, даже разработанная для него система коммуникаций, обработки и обобщения данных много превосходит возможности Интернета. Её использование позволило бы воссоздать управляющую структуру, которая оптимизировала бы путь нашего движения в будущем. Вспомним, что Интернет был создан на коллайдерах ранних поколений, и его распространение изменило мир.

При выполнении программы ревальвации рубля и курсе 1 доллар = 14,5-15 рублей произойдет увеличение валового внутреннего продукта примерно в два раза, что серьезно увеличит политический престиж России. Произойдет резкое снижение инфляции, уменьшение кредитной ставки, удешевление импорта.

При введении после дефолта довольно искусственного курса 1 доллар = 25 рублей постулировался рост производства импортозамещающей продукции, однако этого не произошло. По-прежнему мы ходим в привозной одежде и обуви самых разных ценовых категорий. Мы употребляем в пищу на 50 % привозные продукты питания также всех ценовых категорий. Более-менее качественные продукты питания и промышленного производства мы берём с Запада, а низкокачественные — из Китая и Турции. Дешевый постдефолтовский рубль позволил увеличить прибыль естественных сырьевых монополий в рублевом эквиваленте и быстро нарастить объем рублевой денежной массы, что дало толчок к подъему страны. Сейчас страна может позволить себе дать сигнал всему миру о том, что мы — государство сильное. Это соответствует нашему политическому курсу в настоящее время и амбициозным заявлениям наших лидеров.

Я прекрасно понимаю, что нам трудно удерживать курс доллара на нынешней отметке 1 доллар =  27 рублей. Происходит быстрое уменьшение наших резервных фондов. Но мне кажется, что этот период продлится не более нескольких месяцев. За это время начнет вновь расти доверие к нашему руководству, что вернет ощущение стабильности населению и деловому сообществу.

Темпы развития реального сектора экономики можно сохранить мерами фискального характера за счёт резкого уменьшения налога на добавочную стоимость, налогов на прибыль, имущество, землю и т.д.

Считаю возможным в нынешней ситуации национализировать отрасли промышленности оборонного назначения и использовать Фонд развития, золотовалютные резервы, Стабилизационный фонд для приобретения государством акций естественных монополий (в первую очередь нефтяной и угольной промышленности, золотодобывающей и алмазодобывающей отраслей, производства алкогольной продукции и т.д.).

Необходимо продолжать реализацию национальных программ в области образования, здравоохранения и сельского хозяйства. Особенно важно поддерживать систему образования, культуры и общественных наук как основы духовного развития общества.
Реализация этой программы возможна лишь при сильной политической власти, ликвидации коррупции, резкого сокращения бюрократического аппарата и разумной ротации руководства муниципальных образований. Выходя из кризиса, нельзя забывать о главной цели России, которая заключается в возрождении экономики на новом технологическом базисе.

Свои предложения я делаю на основе своей деятельности в области математической экономики, где имею публикации в журналах экономико-математического профиля. Я понимаю, что они могут быть восприняты только в порядке обсуждения, так как любые выводы из чисто теоретических обоснований часто терпят поражение в столкновении с реальной жизненной ситуацией.

Академик В.Е. Накоряков