Интересно, что Институт физической химии и электрохимии РАН, наследник отечественной школы коррозионистов, куда специально привозили с Байкала куски съеденных ржавчиной кабелей, тоже ничем реально не сумел помочь создателям подводного детектора. И не только им. Отечественные специалисты-коррозионисты признают, что отсутствие эффективных практических методов подавления коррозии и коррозионно-стойких материалов сдерживает развитие целых отраслей. В их числе — машиностроение, металлургия, ТЭК, авиакосмическая техника и др. На массовом рынке тоже до сих пор нет средства, которое бы эффективно замедляло процесс коррозии и которым бы мог пользоваться любой неспециалист. Другими словами, ниша бытовых замедлителей коррозии, работающих по принципу «обработал и забыл», свободна.

…Игорь Белолаптиков отпускает ржавый ручной тормоз лебедки. Щит с управляющими модулями и розетками разъемов медленно уходит в глубину. В прозрачной воде еще долго виден голубой «флажок» на кабеле-тросе. Откуда-то из-подо льда доносятся глухие стуки и что-то похожее на глубокие вздохи. Это первые признаки байкальской весны: за день на теплом солнце лед нагревается и расширяется, лопаясь в своей толще. Его толстый панцирь становится ненадежным, и нужно не упустить момент, чтобы вовремя свернуть ледовый лагерь.

Смог ли «Рохер» приостановить коррозию, будет понятно через год, когда очередная, тридцатая по счету, зимняя экспедиция поднимет металлические конструкции и сравнит, что сталось с обработанными и с необработанными участками оплетки. Если свойства «Рохера» как замедлителя коррозии подтвердятся, для него это послужит входным билетом в колоссальную по объемам нишу подручных технических решений.

Для Байкальского проекта успех эксперимента будет означать экономию самого дорогого ресурса — времени и творческой энергии команды, которые сейчас очень нужны для кардинального (в десятки раз) расширения подводной установки. Штаты при содействии Германии (проект AMANDA/IceCube) уже строят во льду Южного полюса свой детектор с чувствительным объемом 1 км3, который сможет регистрировать особо интересующие науку нейтрино с энергиями свыше 1016 электрон-вольт. Чувствительный объем байкальской установки пока 0,01 км3. Если мы хотим оставаться в числе мировых лидеров, нам от американцев отставать нельзя.

По материалам «Эксперт» №20 (658)