Из башкирского Стерлитамака в I половине декабря 2009 пришло сообщение: местный комбинат «Сода» решил купить контрольный пакет акций другого содового комбината в Березниках. Эта новость вовсе не заурядная не то что по меркам нашего химпрома, но и по мировым. Два указанных завода входят в тройку крупнейших производителей кальцинированной соды в России. Их объединение позволило бы создать компанию с 80% внутреннего рынка и претендующую на третье место в мире по объемам производства этого продукта. Между тем до последнего времени ничто вроде не предвещало такого развития событий. Владелец Березниковского содового завода Валерий Закоптелов говорил два года назад журналистам, что не только не собирается продавать комбинат, но мыслит о серьезной экспансии на рынке соды и стекольной индустрии. Журналисты, естественно, сразу же связались с г-ном Закоптеловым. Выяснилось вот что. Завод в Березниках покупает вовсе не стерлитамакская «Сода», а один из крупнейших мировых игроков на рынке кальцинированной соды — бельгийская Solvay S.A. А сообщение из Башкортостана шокировало бизнесмена своей агрессивностью, он считает его неудачной попыткой конкурента сорвать сделку с Solvay.
Мы попытались понять, как возникли такие интересные расклады на рынке, которого с давних пор инвесторы чурались как огня. Что такое кальцинированная сода и где она используется Содой принято называть натриевые соли угольной кислоты. Всем знакома бытовая сода — гидрокарбонат натрия (NaHCO3), кальцинированная же сода представляет собой безводный вариант — карбонат натрия (Na2CO3). Свое название «кальцинированная» она получила из-за процесса кальцинации, то есть прокаливания соли при высокой температуре. Почти половина всей соды используется в стекольной промышленности. Еще ее используют в черной и цветной металлургии (при производстве глинозема из бокситов), обогащении урановых руд, в качестве регулятора среды, при производстве свинца, цинка; в химической и нефтехимической отрасли, в производстве синтетических моющих и чистящих средств (стиральные порошки и мыло), каустической соды, производстве осаженного мела, натриевых солей, в целлюлозно-бумажной отрасли при варке целлюлозы, в процессе очистки нефтепродуктов и масел. В небольших объемах используется при добыче золота и серебра, в производстве трикотажных и кожаных изделий, электроэнергетике, приборостроении, в процессах водоочистки. Борьба за прикуп Кальцинированная сода — один из самых крупнотоннажных продуктов неорганической химии (наряду с каустической содой, азотной и серной кислотой, минеральными удобрениями). Ее производство измеряется миллионами тонн в год, а используется она в основном при производстве стекла и стеклянных изделий. Российский рынок кальцинированной соды сильно концентрирован: мощности для производства имеют всего пять заводов, при этом крупнотоннажное производство ведется на четырех, и лишь для двух заводов, башкирской «Соды» и Березниковского содового завода (БСЗ), этот продукт профильный. На эти два комбината приходится примерно 60 и 17% всего российского производства. Для двух других более-менее значимых игроков, глиноземного комбината «Русал Ачинск» и ЗАО «Метахим» («содовая» часть глиноземного комбината в Пикалеве), кальцинированная сода — побочный продукт переработки нефелинового сырья. До последнего времени российский рынок кальцинированной соды был устроен весьма специфично, не так, как в мире. Этот продукт у нас потреблялся главным образом не производителями стекла, а отраслями тяжелой индустрии — металлургией и химпромом — в качестве разного рода добавок и присадок в технологических процессах. От такой соды не требовалось особого качества, она была дешевой, а ее производители едва сводили концы с концами. Все изменилось с началом строительного бума (см. график 1). Строители предъявили ажиотажный спрос на листовое стекло. Стало ясно, что для его удовлетворения будут строиться новые стекольные заводы и модернизироваться старые советские. Еще в начале 2007 года г-н Закоптелов рассказывал, как он собирается расширять бизнес, покупая и строя новые стекольные заводы. Однако на все это требовались деньги. Деньги требовались и на модернизацию БСЗ, чтобы он мог производить соду «стекольного качества». Средства на экспансию, как можно сейчас предположить, должен быть дать главный акционер Березниковского содового Михаил Гуцериев, который владел к тому времени 75% акций этого комбината (Закоптелову принадлежало 25%). Гуцериев появился в капитале БСЗ в 2005–2006 годах, когда у него крайне удачно шли дела в нефтянке. 
В начале 2007 года у партнеров были грандиозные планы по постройке нескольких крупных стекольных заводов в разных регионах России. Предполагалось, что основным поставщиком кальцинированной соды — сырья для производства стекла –– будет принадлежащий им БСЗ. Но жизнь распорядилась иначе. В конце зимы — весной 2007 года Гуцериеву были предъявлены обвинения в уклонении от уплаты налогов в особо крупных размерах и незаконном предпринимательстве, летом того же года он был объявлен в федеральный и международный розыск. После этого бизнесмен решил уехать на постоянное место жительства в Лондон и распродал все российские активы. Валерий Закоптелов как младший партнер Гуцериева по Русской содовой компании (куда входили БСЗ и несколько активов поменьше) выкупил гуцериевский пакет акций БСЗ, по оценкам аналитиков, примерно за 100 млн долларов. При этом покупку Закоптелов осуществил по большей части на заемные деньги. Теперь перед новым единоличным собственником Березниковского завода встала серьезная задача. Суммарная чистая прибыль БСЗ за 2006−й и 2007 годы была «копеечная» — всего 2,5 млн долларов. С такой прибылью Закоптелову пришлось бы отдавать долги банкам лет пятьдесят. Плюс к этому накрывалась весьма недешевая программа модернизации БСЗ. Наконец, и, возможно, это самое важное, затянувшаяся пертурбация с капиталом привела к потере темпа: на стекольный рынок России проникли едва ли не все мировые гранды отрасли, об экспансии сюда не могло быть и речи. В этой на вид заранее проигрышной позиции Закоптелову удалось разыграть очень красивую комбинацию с элементами блефа и тонкого расчета (здесь нелишне заметить, что Валерий Закоптелов — известный карточный игрок, президент Федерации спортивного бриджа России). Пас-полвиста — вист Чтобы оценить этот ход, нужно сказать несколько слов о ценовой конъюнктуре. Традиционно кальцинированная сода на российском рынке существенно дешевле, чем на мировом. Чтобы сполна использовать эффект бума спроса на соду со стороны стекольщиков, необходима была некоторая кооперация с конкурентом. Тогда внутренние цены можно было бы поднять и резко увеличить доходность бизнеса Березниковского завода. Но как это сделать без жесткого антимонопольного преследования со стороны ФАС? Возможно, единственный способ — использовать эксклюзивного торгового представителя, который продает продукцию сразу всех крупнейших производителей. В случае с химическими товарами, например на рынке каустической соды, такой способ был реализован на практике Единой торговой компанией (ЕТК). Логика подталкивала использовать ресурсы, возможности и опыт ЕТК с кальцинированной содой. Но вот загвоздка: ЕТК и «Башкирская химия», управляющая стерлитамакской «Содой», аффилированные структуры. В частности, среди совладельцев ЕТК известны Дмитрий Пяткин и Александр Фрайман. А «Башкирской химией», управляющей контрольным пакетом акций стерлитамакской «Соды» (принадлежит башкирскому правительству), владеют Сергей Черников и упомянутый Дмитрий Пяткин.
|
