 Эксперт, 4 февраля 2008 Значимость «Сибура» для российской экономики трудно переоценить. Помимо того что компания является крупнейшим в России химическим холдингом, она держит под контролем большую часть, если не всех своих потенциальных конкурентов, поскольку располагает уникальными для отрасли сырьевыми ресурсами. По сути «Сибур» — основа, ядро всей российской нефтехимии. Тем не менее конвертировать этот потенциал в какую-то четкую стратегию развития пока не получается. В большинстве отраслей вслед за эпохой приватизации и консолидации активов пришел период инвестиционного развития. Химическая отрасль здесь не исключение, однако таким исключением в ней стал «Сибур». Компания победила в скоротечной борьбе за нефтехимические активы, но что делать с ними, ее акционеры, похоже, не знают до сих пор. Хотя сейчас позиции «Сибура» в отрасли уже не столь сильны, как лет восемь назад, холдинг продолжает оказывать колоссальное воздействие на всю российскую нефтехимическую индустрию. За последние полтора года компания заметно активизировалась, вроде бы даже начала реструктуризацию собственного бизнеса, выразила готовность к масштабным инвестициям. Корабль по имени «Сибур» снялся с мели. Однако куда он поплывет и поплывет ли вообще, пока неясно. Вряд ли для российской экономики оправдана ситуация, когда одна из ключевых отраслей по сути атрофирована с инвестиционной точки зрения. Уже не гадкий утенок
Когда в 1995 году «Сибирско-Уральская нефтегазохимическая компания» только-только была создана, собственно химическим бизнесом она не занималась. Постановлением правительства России в состав вновь образованной структуры были переданы девять заводов по переработке попутного газа (ГПЗ), некогда подчинявшиеся Министерству газовой промышленности. Все эти ГПЗ в то время мало кого интересовали — «Газпром» не испытывал нужды в дополнительных объемах метана, который можно было получить по линии переработки попутного газа, а нефтяные компании были заняты борьбой за нефтяные месторождения и выстраиванием отношений с государством. Собственно, ГПЗ нужны были только нефтехимикам, получавшим от них сырье на переработку. Однако последние сами едва сводили концы с концами. Они не только не могли оплатить покупку активов поставщиков, но даже за потребляемое сырье платили нерегулярно или не платили вовсе. Чтобы не допустить окончательного краха российского нефтехимпрома, правительство прибегло к регулированию цен на ШФЛУ (широкая фракция легких углеводородов) — основную продукцию ГПЗ, установив их на заведомо низком уровне. После этого новоиспеченный «Сибур» оказался крайне непривлекательной с инвестиционной точки зрения структурой. Ведь сырье (попутный нефтяной газ) он покупал у нефтяных компаний по свободным рыночным, причем довольно высоким, ценам, а свою продукцию (ШФЛУ) продавал по заниженным регулируемым. Неудивительно, что рентабельность бизнеса «Сибура» в итоге оказалась близкой к нулю, а треть мощностей ГПЗ пришлось законсервировать за ненадобностью. Руководил компанией тогда опытный производственник Владимир Астахов. Именно ему, по слухам, и принадлежит авторство идеи превращения «Сибура» из газоперерабатывающего предприятия в нефтехимический холдинг, объединяющий все предприятия, бывшие на тот момент «бесхозными». В своих построениях архитекторы будущего холдинга отталкивались от того, что из-за технологической жесткости существовать независимо друг от друга отдельные нефтехимические заводы и поставщики сырья просто не в состоянии. Поэтому должна быть восстановлена единая система управления российской нефтехимией, отчасти воспроизводившая советскую. Основной проблемой для реализации подобных планов было то, что страна уже довольно долго жила в условиях рыночной экономики, заводы были акционированы, и провести директивную «коллективизацию» в отрасли было невозможно без применения грубой силы. Однако проблему взялся решить Яков Голдовский, один из партнеров Михаила Черного — известного консолидатора российских промышленных активов. За четыре года Голдовскому на деньги «Газпрома» удалось взять под контроль чуть ли не половину всей российской нефтехимии. Впрочем, консолидатор явно перестарался, попытавшись оформить «Сибур» в личную собственность — и в 2002 году холдинг был возвращен под крыло газовой монополии.
|
